Елена Ваенга

Елена Ваенга (Хрулёва). Биография.

За последнее время Елена аншлагами в самых престижных залов доказала, что выросла творчески, встав на новую ступень в профессии, заслужив звание жемчужины Петербургской сцены.
Елена Ваенга родилась в Мурманской области в городе Североморске — столице Северного Морского Флота. В Елене поражает все: творческий диапазон песен, сильный голос, манера исполнения, эмоциональная напряженность, искренность и проникновенность текстов, в которых нет ни одного лишнего слова, все слова ясны и понятны, впечатляет также дар перевоплощения и артистизм, богатство создаваемых образов и характеров — от тонкого, трогательного, классического «Романса» и светского, аристократичного и стильного «Блюза» — до вольной, «хулиганской» «Ордынки».

Первую песню она написала в 9 лет, стала победителем Всесоюзного конкурса молодых композиторов на Кольском полуострове. Лена получила классическое музыкальное образование. Очень любит музыку и серьезно к ней относится, имеет огромную коллекцию музыкальных дисков. Любимые инструменты фортепиано и гитара.

После окончания школы приехала в Санкт-Петербург, поступила и окончила музыкальное училище им. Римского-Корсакова по классу фортепиано, получив диплом педагога-концертмейстера. С детства Елена мечтала стать актрисой, поэтому поступила в Театральную Академию (ЛГИТМИК) на курс Тростинецкого, но не окончила, так как ее пригласили в Москву, записывать первый Альбом. В Москве альбом записан, но до сих пор не увидел свет, а песни Елены Ваенги стали петь «Стрелки», Александр Маршал, Татьяна Тишинская, группа «Божья коровка» и другие известные исполнители.
Московский творческий период длился всего один год. Лену потянуло обратно в Петербург, она захотела продолжить учебу. Только в Санкт-Петербурге, в окружении любящих родных и друзей, в городе, который стал для нее родным и любимым, она может жить и творить — писать музыку и песни, которых уже около 500.

С 2000 года училась в Балтийском институте (БИЭПиП), на театральном факультете по специальности — драматическое искусство, у мастера Петра Вельяминова.
Концертирует Ваенга с 19 лет, она — Лауреат Санкт- Петербургского «Шлягера года 1998» с песней «Цыган», лауреат «Достойная песня 2002». Участник концертов-фестивалей «Весна романса» в БКЗ «Октябрьский», «Вольная песня над вольной Невой», «Невский Бриз». В ее репертуаре старинные русские романсы, современные романсы, баллады, народные песни, любит исполнять свои песни. Настоящим праздником для поклонников молодой петербургской звезды становились ее сольные концерты в ДК Горького и презентация альбома «Портрет». А затем и сольный концерт в БКЗ «Октябрьский».

Елена Ваенга — участница ежегодной церемонии вручения Премии «Шансон Года» 26-го марта 2011 года в Государственном Кремлёвском дворце.

Елена Ваенга: «У меня свои, особые, поклонники. Это мой мир и мой народ!»

Одни считают ее тайным медиумом, другие — гениально сделанным продуктом, где просчитан каждый шаг, а третьи в благоговении закатывают глаза, называя ее новым явлением в отечественном шансоне.
Елена Ваенга действительно ни на кого не похожа: ни голосом, ни характером.
Прямолинейная до крайности, эмоциональная до слез и искренняя до мурашек...
«Она часто спорит сама с собой. И в этом споре у нее обычно рождается истина», — шепнул мне перед этим интервью Руслан, директор Ваенги, кратко «презентуя» свою звездную подопечную.
Теперь, после этой встречи, я понимаю: когда речь идет о Елене Ваенге, двумя словами обойтись невозможно. Слишком уж непостижима эта женщина, эта личность, эта актриса...

Лена, вы родились в Североморске, столице Северного флота. А родители ваши — коренные петербуржцы, тоже из холодного, в общем-то, города. Как вы полагаете, это отразилось на вашем характере?
(Удивленно вскидывает брови) Мама дорогая... Я только сейчас поняла, что у меня родители — коренные петербуржцы. Никогда раньше об этом не задумывалась! Мне кажется, что принадлежность к какому-то городу не отражается на человеке. Во всяком случае, нордический Питер на мне сильно не отразился. Я не сдержанна, не собрана, не сконцентрирована и уж точно — не холодна!
А я вижу в вас кое-что от вашего дедушки-контр-адмирала... Говорите — прямо как шпагой размахиваете, сидя на боевом коне!
(Смеется) Ну да, это мне через поколение передалось. Мой дед действительно был настоящим контр-адмиралом, строгий был до ужаса. И мать мою так воспитывал.
И мама моя стала такой, как дед ее воспитал, боевая, в общем-то.
Ну, а я — вторая мама!
Да и другой дедушка, по линии отца, тоже «бойцом» был. 35 лет работал на стратегически важном заводе в Питере. И был убежденным коммунистом: из тех, которые считали, что все должно быть честно и правильно, и все должны работать, не щадя себя. Вот и я, наверное, такая же — прямолинейная идеалистка. Так что это не город виноват, а, скорее, гены!
Ваша прямолинейность в жизни больше мешает? Или все-таки помогает?
Немного мешает. От нее всем очень неудобно. Но она живет во мне, не могу же я поменять характер! Поздно. Поэтому я обычно или молчу (если могу молчать) или если уж говорю, то всегда то, что думаю.
Если вы увидите, что на предложенный вопрос я отмалчиваюсь, то это будет знак, что Ваенге этот вопрос претит, она считает его откровенной провокацией. Но уж если я решила открыть рот, то мало никому не покажется.
И часто вы судите других?
Не очень. Больше себя сужу. Вот себя я сужу: ого-го как! Просто поедом поедаю! Совесть мешает мне жить спокойно. Иногда как накатит: «Фу, как ты говоришь! Фу, что ты натворила! Фу, как ты себя ведешь, Ваенга!» Просто ужас какой-то.
Но, с другой стороны, я себя и похвалить могу, если, конечно, есть за что. Например, если концерт хорошо отработала, могу подойти к зеркалу и сказать: «Ай, какая же я молодец! Я сделала все даже не на 100 процентов, а на все 150!»
Хвалить себя надо обязательно. Хотя бы иногда.
На ваших концертах зрителей всегда поражает мистическая энергетика, которой вы оковываете зал. Обычно это называют артистической харизмой. Но, знаете... есть люди в вашей же артистической среде, которые считают, что вы — медиум. И используете оккультные приемы во время выступлений... Давайте попробуем сейчас отделить зерна от плевел.
Вот вам мой ответ: я — верующая православная христианка! И Бога боюсь, чтобы позволять себе заниматься всякими оккультными делами. Я вообще редкий концерт начинаю без молитвы. Потому что знаю: если я не буду нести разумное, доброе и вечное, у меня и микрофон выключится, и голос пропадет, и ноту не ту возьму — Бог меня накажет.
Так что давайте лучше говорить о харизме, здесь больше правды... Откуда она у меня взялась, я вам не скажу, потому что сама не знаю. Просто я каждый раз пою, как в последний раз! И всегда думаю о том, о чем я пою.
А, во-вторых, когда я выхожу на сцену, мне кажется, что в зале — совершенно новые мне люди. И я очень хочу им рассказать свои песни. «Вы же не слышали еще! Сейчас я поделюсь с вами этой историей...»
Вот потому, наверное, и приходит ощущение слияния со зрителем: как в первый или как в последний в раз в жизни!
Я же по жизни очень общительный человек. И всякий раз переношу свое желание общаться на сцену. Этим и объясняется то, почему я так много всего рассказываю зрителям в перерывах между песнями. Но будьте уверены: всё, что я рассказываю — всё правда, взятая из жизни. Поэтому зритель тут же настраивается на мою волну. Никакого оккультизма — так и передайте тем, кто эти слухи обо мне распространяет.
Договорились. Давайте тогда и о вашем сценическом имени поговорим. Признаться, оно очень перекликается с именем знаменитой болгарской целительницы Ванги. Скажете, тоже случайность?
Все очень просто. Я родилась в городе Североморске. А до 1974 года этот город знаете, как назывался? Верхней Ваенгой и Нижней Ваенгой. Так же называлась и речка, где стоял роддом, в котором я появилась на свет.
Поэтому когда встал вопрос о сценическом имени, моя мудрая мама возьми и скажи: «А
возьми-ка своей фамилией речку, на которой ты родилась! И стань Ваенгой!»
Вот так и родилась певица Ваенга.
Так что мама меня родила, считай, дважды: как человека и как актрису. А с мамой я вообще никогда не спорю. Мама всегда все правильно говорит!
Вашими главными судьями вы всегда считали своих родных: вашего отца — давнего и очень строго критика. Маму, которая «всегда все правильно говорит». И, наконец, свою бабушку, которая неизменно сидит на ваших концертах в зале «Октябрьский» на 17 ряду... Значит ли это, что вам не интересны мнения профессиональных музыкальных критиков, скажем, уровня Бориса Барабанова или Артемия Троицкого?
Мнения этих людей, которых вы сейчас назвали, для меня не просто дороги. Я их даже боюсь! Хотя я, наверное, знаю, что сказал бы обо мне, например, Троицкий.
Ну и...
Он обязательно сказал бы про харизму. Отметил бы, что пашу я на своих сольниках на тысячу процентов. Наверное, обратил бы внимание на моих музыкантов, особенно на гитариста. А у меня гитарист и вправду чумовой, мирового уровня!
Но это — если бы он пришел на мой концерт. Если же он просто послушает мой диск, то это будет, конечно, не то. Там же много электронной музыки. А великие критики это дело не любят. К тому же концерт и диск — это разные вещи.
Я знаю, что любит Троицкий. У нас в Питере есть музыкальный магазин, куда Артемий сдает часть своей знаменитой коллекции. Так вот я уже потратила неприлично много денег, скупая все, что сдает туда Артемий. Я слушаю музыку, которую слушает он. Поэтому у меня и есть уверенность, что сказал бы обо мне Артемий Троицкий, если пришел взглянуть на меня.
А вот что сказал бы Борис Барабанов — это еще большой вопрос!
Вот 12 ноября у меня в Кремле будет большой сольный концерт, может, он и придет...
(Ровно через 20 дней после этого интервью на «Радио Шансон» вдруг позвонил Борис Барабанов из «Коммерсанта» и спросил, как можно аккредитоваться на концерт Ваенги. Мистика? — прим. авт.)
Однажды вы рассказали, как ездили на пикник вместе со своими многочисленными поклонниками. И часто вы такое практикуете?
Не часто, к сожалению. Это и было-то всего один раз. Просто все совпало: они организовали пикник, а у меня было свободное время. И я пришла! Вот и всё. А вообще я очень люблю со своими поклонниками общаться. В Питере, например, я часто хожу на такие встречи в магазин «Буквоед». У нас там всегда многолюдно и очень весело. Вот до Нового Года еще один «Буквоед» устрою. Обязательно! Мне очень нравится, когда мне в лицо люди задают прямые вопросы. Я люблю критику, когда она обоснованная. Когда меня — раз! — и поймали за хвост. И задали вопрос в лоб. «Вот и отвечай, Лена!» У меня — свои, особые, поклонники. Это — мой мир и мой народ.
Что же это за люди?
Вам коротко? Пожалуйста! Мои поклонники не слушают группы «Руки вверх!» или «Пропаганду». Они не любят тупых и пустых песен. Поэтому когда я открываю рот, я очень хорошо фильтрую все, что я говорю и как я говорю. Просто мои зрители — они умнее меня. Умнее и образованнее. И я обязана как-то тянуться до их уровня, чтобы им соответствовать. А дураки на мои концерты не ходят.
Ваш муж, если не ошибаюсь, является вашим же продюсером?
Да. Но вы ведь хотите от меня большего, чем односложный ответ?
Если это, конечно, возможно...
Я так и знала! Ладно, получайте. Он — бизнесмен и очень рискованный человек. И еще — невероятно терпеливый муж. Но в гастроли мои он, как правило, никогда не ездит. Вы спросите, почему? Да потому что такой треш могу выдерживать только я. И пашу я по 12 часов в сутки. Он часто говорит мне, что я не умею отдыхать. Наверное, он прав. У меня с этим действительно большие проблемы. Мне и врачи говорят: «Прекратите столько пахать! Умейте же расслабляться!»
А я не могу никак этому научиться! Например, если я залезу в бассейн, мне тут же надо играть в баскетбол. Вот сегодня только вошла в море (интервью проходило в Греции — прим. Авт) — ко мне тут же подплыли охранники в лодке и вежливо попросили вернуться к берегу. А почему, спрашивается? Да потому, что я поставила себе планку: доплыть до самого дальнего буйка. Откуда же я знала, что этот буй поставили вовсе не для меня, а для кораблей! А я ведь до него почти уже доплыла. Но была остановлена спасателями. Такой вот дедушка сидит во мне... Просто мне нужно всегда созидать, действовать и трудоголить.
Можно себе представить, какой вы будете мамой, когда ребенка родите...
О-о, я буду плохой мамой, в хорошем смысле этого слова! Я ведь, признаться, давно мечтаю о детях, о пятерых — не меньше! Только, боюсь, что у них не будет нормального детства. Потому что в три годика у них должны уже быть гувернантки, которые будут учить их французскому, английскому и обязательно итальянскому языкам. Еще они будут активно заниматься спортом, чтобы быть сильными и здоровыми, будут много читать, чтобы быть образованными и будут много работать, потому что это созидает человека... Но зато уж когда у них пойдут в школе пятерки, у них обязательно будет и «Диснейленд», и красивые игрушки, и красивая одежда... У них будет все!
А чего еще хочет от жизни Елена Ваенга? Или, по большому счету, у нее уже все есть?
(Задумывается). Хочу, чтобы мои дети, которых я еще не родила, но рожу обязательно, выросли бы порядочными людьми. На это мы потратим лет двадцать, как минимум.
Хочу успеть свозить свою бабушку в Париж, она ведь там никогда не была. А я обожаю свою бабушку!
Безумно хочу, чтобы мои родители были как можно дольше здоровы.
(В глазах Ваенги блестят крупные слезы). Чтобы почаще они ездили отдыхать и меньше бы нервничали.
Хочу, чтобы моя мама стала носить свою новую шубу, которую я ей подарила, а не беречь ее в гардеробе... И чтобы ей всегда хватало сил ощущать прелесть благодарности от своих детей!
Ну, и себе, конечно, тоже хочу немножко. Хочу быть здоровой в 80 лет.
А умереть в 100...

Беседовала Татьяна Феоктистова, «Время Шансона»